Прогулка длиною в жизнь

Истории интересней и приятней слушать по вечерам. Особенно истории «из» или «о» жизни. В темноте или при приглушенном свете. Итак представьте, культурный центр Хитровка. Вечер. Полумрак в холле. Запах кофе. На улице холодно до мурашек. Да, ощущать себя в помещении как никогда приятно. Пусть даже и в таком загадочном. Ведь театральная площадка расположена в московских подвалах XVIII века. Говорят, здесь спрятаны сокровища Соньки Золотой ручки.
Но ни мистика, ни холод не помешали зрителям прийти на постановку «Прогулка в темноте». Чем примечателен этот спектакль, который уже второй год собирает полный зал? Наверное, тем, что главный герой, да и второстепенные, не настоящие. Нет, это не кукольный театр. Скорее, бумажный.

Газета и спичечные коробки — основные материалы. Режиссеру Ирине Кондрашовой удалось создать историю жизни, с одной стороны, одного человека, но с другой — каждого из нас. Как ни тривиальна история, но состоит она из одинаковых компонентов: прошлое родителей, рождение, детство, юность, взрослая жизнь и смерть. Автору стоило немалых усилий воссоздать эти составляющие. В спектакле практически нет слов, но он не немой. Зритель воспринимает постановку на ассоциативном уровне: взрывы с миганием красного и синего цветов- война, крик ребёнка — рождение, кастрюля, в которую бросается все подряд — быт. Кстати, кастрюля была наиболее запоминающейся, потому что Ирина с этим символом попала, как говорится, в самую точку. В предмете кухонной утвари варится все: молодая пара, носки, прищепки, веревки, а заправляется этот «кулинарный шедевр» пачкой соли и порошком.

«Прогулка в темноте» — синтез звука (Евгений Вершинин), света, бумажного мира (Ирина Кондрашова) и ряда ассоциаций. Но кто же управляет действием? Денис Ткачёв и Ирина Ткачёва.

Они мимы (только без грима), которые иногда выражением лица передают какие-либо эмоции. Они вроде существуют, а вроде и нет.

Спектакль оставляет смутные чувства, потому что задумываешься и над своей судьбой. Не хочется оказаться в кастрюле, а потом и на том свете. Но помимо чувств остаётся еще и горьковатый привкус сценического дыма, которого было предостаточно. И первые ряды это почувствовали. Также было непонятно начало. Резкий вброс зрителя в предлагаемые обстоятельства создаёт непонимание ситуации. Сирена, резкое освещение, взрывы. С кем, что происходит? Непонятно. Правда, потом на интуитивном уровне немного понимаешь осознавать кто, где, когда. Я была на первом ряду и было хорошо видно все мелкие детали, к тому же велась параллельная видеотрансляция (Филипп Иванов). Но экран телевизора стоял на полу. И уже второму ряду приходилось вглядываться в него через плечи первого ряда зрителей, какая была обстановка у последнего ряда не знаю. Но зал небольшой, даже камерный, и стулья установлены не на одном уровне. Надеюсь, все увидели эту историю, возможно, своей жизни.

Ангелина Мильченко