«Я прошу одного — свободы. Свободны же бабочки. И люди не могут отказать Гарольду Скимполу в том праве, которое они признают за бабочками!? Знаешь, я себя иногда ощущаю бабочкой. Я лечу, лечу…»
А вы летаете? Перед просмотром этого спектакля обязательно нужно ответить на этот вопрос. Затрудняетесь с ответом? Ну что ж, не вы одни… И еще один вопрос: каков он, Ваш спектакль?
Для меня художественная ценность постановки определяется следующими вопросами: появляется ли во время спектакля чувство полета и желания смотреть эту историю бесконечно; хочется ли после спектакля думать и решать поставленные режиссером вопросы; и, наконец, хочется ли вернуться на этот спектакль снова?
И если на все вопросы ответ положительный, то просмотренный спектакль, безусловно, «мой». Применительно к «Свободным бабочкам» в Московской театральной школе Олега Табакова все ответы окажутся положительными. Сегодня я смотрела этот спектакль во второй раз. И ни на секунду не заскучала. Я плакала, радовалась, удивлялась, пугалась, как в первый раз. И, думаю, пока спектакль еще живет, нужно будет сходить и в третий раз. А там и до четвертого недалеко.
Итак. Посредине сцены порог. На нем стоит черный диван, на диване серый плед и белая электрогитара. Перед диваном стол в форме ванны, пепельница, сигареты. По двум сторонам дивана – два столба, на которых, по идее, стоит на приличной высоте кровать главного героя (да, такие у него предпочтения). По двум сторонам картонные бутафорские стулья, холодильник, домашний телефон. Эта тесная комната напоминает жилище одинокого человека. Нет ничего лишнего, только самое необходимое.
Мгновение – и на диване появляется молодой человек, наигрывающий на гитаре мелодию песни «Старый блюз», которую исполняют Андрей Цыбин и Тихие Блюзы. Нужно сказать, что эта мелодия проходит через канву спектакля, звуча то там, то здесь. В пьесе Герша, по которой поставлен спектакль, говорится о какой-то мелодии, периодически всплывающей по ходу спектакля. Но что она настолько сольется с ним, я не ожидала:
«Этот мир – старый блюз,
Старый свинг, рок-н-ролл.
Этот мир – странный сон,
А для сна удобен димедрол»…
И все обыкновенно: звонок матери, привычная ссора, громкая музыка у соседей, просьба сделать потише, а то в квартире «стены, как из бумаги». И знакомство с очаровательной новой соседкой Джил Тэннер, которую играет выпускница колледжа Ангелина Пахомова. У Герша в пьесе героиня так говорит о себе: «Нет, сейчас просто хорошенькой быть мало… И потом, вовсе я не хорошенькая. Может, я не совсем стандартная и при определенном освещении могу быть ничего…» Актриса на эту роль подобрана идеально. Ее внешность удивительна и действительно нестандартна. И да, она не хорошенькая. Она настоящая красавица. Джил очень беззаботная, совсем не думает о завтрашнем дне и в свои 19 лет уже успела выйти замуж и развестись. Девушка включает свет в темной задымленной комнате Дона, заставляет его ожить, выйти из сумрака.
Музыка – это отдельный участник спектакля. Она выражает чувства героев, создает атмосферу, появляется в самые знаковые моменты. Джил играет на гитаре Дона (это тот самый молодой человек, о котором шла речь выше) – и я думаю, что именно в этот момент у Дона зарождается чувство. Как песня «Нежность» в кинофильме «Три тополя на Плющихе». У Дона загораются глаза, меняется взгляд.
Дон и Джил знакомятся, болтают по-соседски на разные темы. Пока не выясняется, что Дон слепой от рождения. Всех людей это сообщение отталкивает, и Джил не исключение. Но Дон совсем не жалеет себя и даже умудряется шутить на эту тему: «А может, мне интересно было, когда ты сообразишь, что я слепой. Ну, теперь ты знаешь. Ты как? Завопишь и рванешь отсюда растворяться в ночи? Или обойдешься обмороком?» Максим Теняков в этой роли невероятно трогательный, милый, переживающий каждое событие болезненно и трудно, но при этом мужественно. Как же он смотрит этим настоящим невидящим взглядом в зал? Если бы я не знала правду, то без сомнений поверила бы, что этот парень действительно слеп.
Итак, два молодых человек встретились и начали общаться. Они действительно заряжают оптимизмом и желанием жить. Их молодость, позитив и легкость заставляют каждого зрителя испытать эти чувства. Хотелось бы сказать отдельно несколько слов о «постельной сцене» (если ее можно так назвать): Джил целует Дона, он не верит, что в него можно влюбиться, воспринимает это как акт милосердия. Но Джил настаивает: она делает только то, что хочет. Они падают на диван, диван переворачивается дном ко зрителю. На дне надпись «Censored». И о том, что там происходит, мы можем только догадываться по игре света, тени, развевающимся волосам Джил, мелькающим губам, плечам… И только чувство нежности вызывает эта сцена. Никакой пошлости. Только нежность, легкость, полет, умиление, радость, удовольствие от красоты сцены и играющей песни «Старый блюз»:
«Этот мир полон звезд
И следов на песке….
Ветер мне принес
Музыку на листке…»
… И тут заходит миссис Бейкер. Мама у Дона, как он сам ее называет, «мама-повадырь». Она с трудом отпустила сына во взрослую жизнь (даже всего на два месяца). И вот она решила забежать проведать свое дитя – а дитя оказалось в таком положении… Нужно сказать, что миссис Бейкер играет однокурсница ребят, Анна Золотухина. Как удивительно молодая девушка воплощает образ одинокой женщины средних лет, обеспокоенной судьбой своего единственного сына!
И вот вся идиллия разрушается, появляется третий персонаж. Естественно, ее отношения с Джил не задаются с самого начала, ведь они две противоположности – беззаботность и легкость Джил ярко контрастирует с деловитостью и расчетливостью миссис Бейкер. Начинаются разговоры об ответственности, просьбы к Дону уехать обратно домой. Мать в шоке от квартиры, от Джил. Вот только ее никто не слушает – молодые люди уже назначили время ужина и собираются увидеться вечером. Мать смиряется и помогает Дону накрыть на стол, подготовиться к предстоящему вечеру.
И Джил уходит на кастинг (она мечтает стать актрисой), а возвращается с другим парнем, режиссером этого спектакля. Его играет Павел Филиппов. Честно говоря, я его не воспринимаю в этой роли. Раньше ее исполнял другой актер и был безумным отталкивающим хамом, каким и должен быть в этой роли. Павел очень милый и мягкий и совсем не отталкивает меня как зрителя, хотя в пьесе Герша этот герой вызывает отвращение. Но это мое мнение. Что же создает этот режиссер, Ральф Остин? Его постановки в театре можно описать такими словами миссис Бейкер: «Понос — тоже наша жизнь, мистер Остин. Однако, не думаю, что из него следует устраивать развлекательное зрелище».
Итак, Дон влюблен. Ему не нужно ничего говорить – это видно без слов. Он ждет Джил к ужину. Мало того, что она опаздывает, она приводит того самого Ральфа, о котором шла речь выше, и заявляет, что переезжает к нему жить. Бабочка выпорхнула, как ей свойственно.
Джил не так уж и виновата – она поговорила с миссис Бейкер и поняла, что не может взять на себя столь большую ответственность. Она не тот человек, который будет вечно заботиться о Доне. Она хочет сделать, как лучше. И причиняет боль.
«Теряешь и находишь,
Приходишь и уходишь,
Но все равно ты одинок…»
Дон сдается. «Мама, я хочу уехать домой» — в этих словах слышится отчаяние разбитого человека. Максим Теняков плачет. Плачет с ним весь зал, зрители не шевелятся. И монолог миссис Бейкер заставляет нас сопереживать еще больше: «Ты изменился. Ты сам. Ты уже не тот мальчик, который удрал из дома всего месяц назад… Я-то, когда шла сюда, думала, что ты все тот же… Знаешь, не так-то просто смириться с тем, что в тебе больше не нуждаются… Но сейчас я готова… Так что — давай, Дон. Начинай свою жизнь».
Как только Дон впервые в жизни захотел себя пожалеть, ему не позволил это сделать. Он сильный. Ему это не нужно. Да и чего стоит матери отпустить своего сына… Каждый герой совершает свой личный подвиг, пересиливает себя, меняется в течение спектакля.
И, наконец… Джил заходит попрощаться. Ей неловко, но она не особо торопится. Она «по-своему» любит Ральфа, желает Дону всего хорошего. И становится понятно, что только страх заставляет Джил бежать. Проводится аналогия с Холли из «Завтрака у Тиффани». Она тоже боялась привязаться к кому-нибудь, считала себя самодостаточной, ни от кого не зависящей. Точнее, она боялась зависеть. Ведь когда ты сам по себе, ты рассчитываешь только на себя, ничего не ожидаешь от окружающих, не испытываешь разочарований… Разве рыжего кота не хватает в финале спектакля. У Герша все заканчивается очень даже хорошо: «Дон прижимает Джил к себе. Так они и сидят на полу, обнявшись, и смеются…»
Режиссер-педагог И. В. Шибанов поворачивает все в совершенно иную сторону. «Черт подери, да ты в сто раз больше во мне нуждаешься, чем я в тебе!» — после этих слов Джил уходит и уже не возвращается. У Герша эти слова произносятся перед счастливым финалом, а не становятся трагическим концом. Но у него и пьеса написана в жанре комедии… Просмотренный спектакль я бы назвала трагикомедией, да. Но ни за что не комедией.
И Дон остается один. Показана та же сцена, что вначале. Тот же звонок. Та же ссора с матерью. Тот же рок за стеной, просьба сделать потише. Дон несчастлив по-прежнему. Бабочка поманила его своим ярким крылом и улетела прочь. Мы в ответе за тех, кого приручили? Эта бабочка явно никогда не слышала подобных слов, ведь никогда не была никем приручена сама.
А конец спектакля – по-прежнему загадка для меня. Не знаю, сколько еще раз мне нужно посмотреть этот спектакль, чтобы разгадать ее. Играет громкая музыка (уже не блюзы), на сцену направляется проектор с яркими картинками. Летают бабочки, манят Дона, он пытается ухватить хотя бы одну… Но они не поддаются. Пустой и полный отчаяния взгляд в зал. Занавес.
«Прощаешь и клянешься,
Крылом о стекла бьешься,
Терновый рвешь венок…»
Итак, о чем же спектакль? О свободе. Что лучше – погнаться за бабочкой, попытаться вырваться из одиночества и покоя и упасть в пропасть? Или покориться судьбе, остаться под защитой, в безопасности, но при этом не испытать ни мгновения полета? Каждый решает сам для себя. И финал остается открытым. Какой бы вы ни дали ответ – он будет верным. Я уверена в одном: такие люди, как Дон, всегда будут искать свободы. Они будут бегать за бабочками и падать в пропасть. И я бы смотрела этот спектакль и обжигалась снова и снова с большим удовольствием. Спасибо за честность и доставленное удовольствие. Мне очень тяжело угодить. И это один из редчайших случаев, когда хочется погружаться в историю снова и снова, и одна мысль об очередном просмотре уже доставляет удовольствие и приятно томит.
А как бы вы поступили на месте Дональда Бейкера? Приходите, смотрите, думайте, решайте. Всё в ваших руках.
Алина Филимонова
